Наконец она начала различать приглушенные голоса, раздающиеся в гостиной. Не давая себе окончательно скатиться в пропасть отчаяния, Джулия усилием воли поднялась на ноги. Это были голоса людей, которые хотели и имели право все знать… чтобы посоветовать… чтобы помочь…

Глава 60

Когда Джулия, сжимая в руках письмо, которое она собиралась оставить родным, деревянной походкой вошла в гостиную, отец, Тед и Кэтрин прервали свой разговор и повернули к ней встревоженные, озабоченные лица.

– Я отправил маму домой, – наконец нарушил молчание отец.

Джулия с трудом кивнула – тело и голос по-прежнему плохо слушались ее.

– Это хорошо. – Еще несколько секунд она мяла в руках письмо, но потом решительно протянула его отцу. После того как тот взял его и развернул таким образом, чтобы Тед тоже видел написанное, Джулия сказала:

– Я… я собиралась завтра уехать… к нему. Это правда, – добавила она, глядя прямо в сузившиеся от ярости глаза брата.

Тед сделал шаг вперед и попытался взять ее за руку, но Джулия резко дернулась и попятилась назад.

– Не прикасайся ко мне! – теперь в ее голосе снова появились истерические нотки. Прислонившись спиной с стулу, она повторила:

– Не прикасайся ко мне.

Джулия перевела затравленный взгляд на печальное, искаженное страданием лицо отца, ожидая, пока он закончит читать и встанет.

– Помоги мне, – обратилась она к нему с отчаянно! мольбой. – Пожалуйста, помоги. Ты всегда мог отличит! добро от зла. Скажи, что мне делать? Умоляю, – добавил; она, вновь обращаясь к Теду и Кэтрин, которая с трудом сдерживала набегающие на глаза слезы, – кто-нибудь, по могите мне.

Джулия и сама не заметила, как оказалась в объятия: отца, который крепко прижимал ее к себе и гладил по голове так, как это бывало раньше, когда она выплакивала ему свои полудетские обиды.

– Ты и сама уже поняла, что тебе нужно делать, – охрипшим от волнения голосом сказал преподобный Мэтисон. – Этого человека необходимо остановить. Тед, – по вернулся он к сыну, – ты же юрист. Скажи, как нам лучин всего поступить, чтобы у Джулии было как можно меньше неприятностей с законом?

После недолгого раздумья Тед уверенно сказал:

– Наша единственная надежда – Пол Ричардсон. Я позвоню ему и обо всем договорюсь. Джулия выдает им Бенедикта, а они не задают ей никаких вопросов. Такая сделка, вполне возможна.

Слово» вопросы» моментально вывело Джулию из прострации, в которой она до этого пребывала. Когда он заговорила, в ее голосе звучали тревога и испуг:

– Скажи Полу, что я не буду отвечать ни на один вопрос по поводу того, как я узнала, где находится Зак!

В эту секунду она думала только о Мэтте и Фаррел, а также о веселом молодом человеке, который при гнал ей машину. Все они любили Зака и верили ему, а он обманул их доверие, потому что был серьезно болен. Потом; что не отвечал за свои поступки.

– Если ты будешь звонить Полу, – предупредил. Джулия брата, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно тверже и ровнее, – то не забудь сказать ему, что я согласи. сообщить только одну вещь – где именно Зак будет находиться завтра вечером. Я не желаю втягивать в это дело других людей, слышишь?

– Тебе сейчас лучше побеспокоиться о себе – ты по уши увязла в абсолютно противозаконной афере! – взорвался Тед. – Ты хотя бы понимаешь, во что влипла и что Ричардсон может с тобой при желании сделать? Тебе крупно повезет, если еще сегодня тебя отсюда не увезут в наручниках!

Джулия уже открыла рот, чтобы что-то ответить, но, почувствовав, что выдержка снова начинает изменять ей, не сказала ни слова, а лишь резко развернулась на каблуках и ушла на кухню. Там она обессиленно опустилась на стул и беззвучно зарыдала. Слезы, которые она до сих пор с таким трудом сдерживала, теперь ручьями текли по щекам.

– Прости меня, любимый, – задыхаясь, шептала она, – прости…

Кэтрин принесла ей носовой платок и, почувствовав, что ее подруга отчаянно нуждается хоть в чьей-то молчаливой поддержке, села рядом.

К тому времени, как Тед вошел на кухню, Джулия уже вновь обрела хоть какое-то подобие контроля над собой.

– Ричардсон согласен на наши условия, – сказал он. – Он будет здесь через три часа.

Зазвонил телефон, и Тед снял трубку.

– Да? Да, она дома, но я не знаю, сможет ли она подойти к телефону… – Нахмурившись, Тед повернулся к Джулии. – Это какая-то женщина по имени Маргарет Стенхоуп. Она говорит, что ей необходимо срочно переговорить с тобой.

Джулия согласно кивнула, сделала глубокий вдох и взяла трубку.

– Вы позвонили, чтобы позлорадствовать, миссис Стенхоуп? – с горечью поинтересовалась она.

– Нет, – ответила бабка Зака, – я позвонила, чтобы просить вас… Умолять, если нужно, выдать его до того, как погибнет еще один совершенно невинный человек.

– Его зовут Зак! – чуть не захлебнулась от бессильной ярости Джулия. – Прекратите наконец называть вашего внука «он»!

Возникла небольшая пауза, прерываемая только учащенным дыханием миссис Стенхоуп. Когда же пожилая дама снова заговорила, в ее голосе звучало почти такое же страдание, как и в голосе Джулии.

– Если вам известно, где находится Зак, – взмолилась она, – если вы знаете, где находится мой внук, то заклинаю вас, ради всего святого, остановите его.

Теперь с ней говорила не прежняя высокомерная аристократка, а просто глубоко страдающая пожилая женщина, и враждебность Джулии мгновенно улетучилась.

– Хорошо, – прошептала она и повесила трубку.

Глава 61

– От имени экипажа рейса 614 благодарю вас за то, что вы выбрали самолет компании «Аэро-Мексика», – сказал стюард и жизнерадостно добавил:

– Наш самолет прибыл к месту назначения на двадцать минут раньше расписания. – Очевидно, это была шутка, потому что сразу же после этой фразы стюард вновь перешел на деловой, заученный тон:

– Прошу всех оставаться на местах и не расстегивать пристяжные ремни до полной остановки двигателей.

Сидя почти в самом хвосте самолета между братом и Полом Ричардсоном, Джулия мертвой хваткой сжимала руку Теда и с трудом сдерживала приступы тошноты. Самолет подрулил к зданию аэропорта, последний раз дернулся и остановился. Теперь отступать было некуда. Сердце Джулии кричало, что она совершает непоправимую ошибку, но разум тотчас же вступал в борьбу и говорил, что это ее долг, что это единственно возможный выбор, что она просто не имеет права поступить иначе. Эта внутренняя борьба становилась невыносимой. Пол Ричардсон заметил учащенное дыхание Джулии, но не правильно истолковал причину ее волнения.

– Не нервничай, – начал он успокаивать ее своим низким, приятным голосом. – Через несколько минут все это закончится. Аэропорт оцеплен со всех сторон.

– Я не могу этого сделать, – повторяла Джулия, наблюдая за остальными пассажирами, которые уже начали вставать и собирать свои вещи. – Не могу. Мне станет плохо. Меня стошнит.

Пол еще крепче сжал ее холодные, покрытые липким потом руки.

– Ты слишком часто дышишь. Попробуй делать глубокие вдохи и задерживать воздух как можно дольше. Джулия послушно выполнила его указания.

– Пол! – в последний раз напомнила она. – Ты мне обещал, что никому не позволишь избивать его.

Пол встал и потянул ее за собой, но Джулия резко выдернула руку.

– Пообещай мне еще раз, что никому не позволишь избить его. Или убить.

– Джулия, успокойся, – Пол разговаривал с ней, как с перепуганным ребенком. – Никто не собирается его избивать или тем более убивать. И это одна из причин, по которой я попросил тебя приехать сюда. Если Бенедикт тебя увидит, то это позволит нам произвести арест как можно тише, не прибегая к насилию. Помнишь, мы с тобой говорили об этом?

Джулия кивнула, и Пол, взяв ее под руку, осторожно повел к выходу из самолета.

– Вот и хорошо, – приговаривал он, – мы с Тедом все время будем рядом, буквально в нескольких шагах. Та что ничего не бойся. Мои люди разбросаны по всему аэропорту, и все они там для того, чтобы в первую очередь гарантировать твою безопасность. Если Бенедикт вдруг начнет стрелять, они прикроют тебя своими телами.