Зак решительно покачал головой.

– Стемпл не мог ошибиться. Он был классным специалистом по огнестрельному оружию. После несчастья на съемках «Сумеречной зоны» Гильдия режиссеров потребовала, чтобы в каждой съемочной группе обязательно присутствовал квалифицированный специалист-пиротехник. Стемпл и был именно таким специалистом. Вообще-то в его обязанности входило только следить за тем, чтобы оружие было в порядке, но так как в этой сцене пистолет был единственным, а у нас не хватало людей, и бутафоров в том числе, то он также самолично заряжал его. В то утро он еще раз проверил пистолет и вставил в него обойму с холостыми патронами. Кроме того, эти разрывные пули в любом случае не могли попасть в пистолет случайно. Ведь кто-то же стер с него все отпечатки пальцев, прежде чем положить на стол, – напомнил он Джулии. – Именно эта маленькая деталь оказалась решающей для обвинения.

– Но если бы ты сам вытирал пистолет, то у тебя хватило бы ума не оставить на нем единственного отпечатка пальца.

– Это не был полноценный отпечаток. Крохотное пятнышко у самого основания дула. Прокурору удалось убедить присяжных, что я его просто не заметил.

– Но ведь, – задумчиво проговорила Джулия, – этот отпечаток попал туда, когда ты немного сдвинул пистолет, выстраивая кадр.

То, что она ни на секунду не усомнилась в его рассказе, в очередной раз пролило бальзам на сердце Зака. Он обожал ее за это безграничное доверие.

– На самом деле не имело никакого значения, был или не был вытерт этот пистолет. Если бы он не был вытерт и на нем не было моих, отпечатков, то они бы решили, что я был в перчатках. Даже если бы я в последнюю секунду не изменил финальную сцену, и вместо Рейчел погиб Остин, то в его смерти все равно бы обвинили меня. Потому что факт остается фактом – только у меня одного был достаточно сильный мотив для того, чтобы желать их смерти. – Говоря это, Зак наблюдал, как боль, гнев и сострадание поочередно отражаются на милом, выразительном лице Джулии, и попытался отвлечь ее от невеселых размышлений. Улыбнувшись, он спросил:

– Может быть, достаточно разочарований для одного-единственного дня? Не пора ли остановиться и не портить хотя бы остаток вечера? Уже больше пяти часов.

– Я знаю, – ответила Джулия, по-прежнему полностью поглощенная какими-то своими мыслями. Она разложила все карточки на столе широким веером, выбрав из них и придвинув к себе только четыре. Судя по всему, эти люди почему-либо заинтересовали ее больше других. Или, может быть, она их подозревала?

– Дай мне еще несколько минут, – попросила она и, увидев, что Зак собирается что-то возразить, поспешно добавила:

– Зак, ведь один из этих людей – убийца. Который к тому же хладнокровно наблюдал за тем, как вместо него в тюрьму отправляли другого человека!

Зак прекрасно осознавал этот печальный факт и не нуждался в подобных напоминаниях, но у него не хватило духа отказать Джулии, и он, подавив раздражение, стал терпеливо ждать окончания допроса.

– Мне кажется немного подозрительной эта Диана Коупленд, – начала вслух размышлять Джулия. – Она была влюблена в тебя.

– Откуда ты это взяла? – ошарашенпо спросил Зак, не зная, сердиться ему или смеяться.

– Но ведь это же очевидно. – Опершись локтем о стол, Джулия пояснила:

– Ты же сам сказал, что она должна была уехать в Лос-Анджелес еще утром, но вместо этого осталась в Далласе и пришла на съемочную площадку. Она сказала, что узнала о происшедшем и подумала, что тебе может понадобиться моральная поддержка. Мне кажется, что она была влюблена в тебя и поэтому убила Рейчел.

– А потом позволила мужчине, которого она предположительно любила, отправиться в тюрьму на неопределенный срок? Нет, я так не думаю, – насмешливо сказал Зак. – Кроме того, Диана никак не могла знать о том, что я изменю сценарий и первым будет стрелять Тони. Более того, – добавил он, – должен тебя огорчить и сообщить, что твои весьма наивные представления о любви и прочих отношениях в Голливуде абсолютно не соответствуют действительности. А правда заключается в том, что каждая актриса испытывает непреодолимую потребность постоянно искать подтверждения тому, что она любима всеми. Сами они не способны не только жертвовать чем бы то ни было во имя любви, но и в большинстве случаев любить вообще. Так что же говорить об убийстве ради любимого человека? Их интересует в отношениях с мужчиной только одно – какую выгоду из всего этого можно извлечь. Это весьма честолюбивые и крайне эгоцентричные создания.

– Но ведь должны быть какие-то исключения.

– Может быть. Но я таковых не встречал.

– В хорошем же мире ты жил, – подытожила Джулия его рассуждения, – если он превратил тебя в такого циника по отношению ко всем людям вообще и к женщинам в частности.

– Я не циник, – возмутился Зак, неожиданно сильно задетый ее последним замечанием. – Я всего лишь реалист! Зато ты просто патологически наивна во всем, что касается взаимоотношений между полами.

Вместо того чтобы обидеться и огрызнуться, Джулия подняла на него свои ясные синие глаза и спокойно спросила:

– Ты действительно так думаешь, Зак? Каждый раз, когда она произносила его имя, особенно таким образом, Зак чувствовал, что сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Кроме того, к своему немалому смущению, он вдруг понял, что эта «патологически наивная» девушка способна заставить его раскаиваться в собственных словах, не затрачивая никаких лишних слов и усилий – достаточно было просто посмотреть на него так, как она это сделала сейчас.

– Наверное, я был циником до того, как снял свой первый фильм, – неохотно признался он и, не в силах больше выдерживать этот своеобразный молчаливый напор с ее стороны, добавил, сконфуженно ухмыляясь:

– А теперь перестань смотреть на меня как на последнего осла и задавай свой следующий вопрос. Кто у нас на очереди?

Вознаградив его за мужество одной из своих сногсшибательных улыбок, Джулия послушно вернулась к карточкам:

– Томми Ньютон.

– Какого черта Томми было убивать Рейчел или Остина?

– Может быть, он просто хотел навсегда избавиться от тебя, и это убийство было лишь средством достижения цели. Ты же сам говорил, что он работал помощником режиссера в нескольких твоих фильмах. Может быть, ему просто надоело вечно играть вторую скрипку и находиться в тени великого Захария Бенедикта?

– Джулия, – терпеливо начал объяснять ей Зак, – начнем с того, что у Томми впереди была блестящая карьера режиссера и он прекрасно об этом знал. Так же, как и я. Он очень хотел работать вместе со всеми над «Судьбой».

– Но…

– А во-вторых, – сухо добавил Зак, – он был влюблен в потенциальную жертву убийства и никогда бы не стал подменять холостые патроны настоящими.

– Почему же ты не сказал мне об этом раньше? Ведь если он был влюблен в Рейчел…

– Он не был в нее влюблен.

– Но ты же сам только что сказал…

– Он был влюблен в Остина.

– Что?

– Томми – голубой.

Некоторое время Джулия была настолько потрясена, что никак не могла прийти в себя. Но наконец ей это удалось, и она взяла со стола третью карточку.

– Эмили Макдэниелс. Ты говорил, что она очень многим обязана тебе – сначала ты вдохнул новую жизнь в ее затухающую карьеру, а потом дал одну из ведущих ролей в «Судьбе». Она знает тебя практически с самого детства, и ты сам говорил, что вы очень много времени проводили вместе во время работы над этим фильмом. Дети – особенно девочки-подростки – могут необыкновенно сильно привязываться к взрослому мужчине, который является для них авторитетом. Вполне возможно, что она решила, что влюблена в тебя. Может быть, она предполагала, что если ей удастся устранить Рейчел, то ты ответишь на ее чувства.

Зак насмешливо хмыкнул, но когда заговорил о девочке, его голос потеплел:

– Эмили было тогда шестнадцать лет. После тебя – это самая прекрасная и достойная представительница вашего пола, которую я когда-либо встречал в своей жизни. Этот ребенок ни за что на свете не сделал бы ничего такого, что могло бы причинить мне неприятности. Но даже если допустить, что ты права и она действительно была влюблена в меня и ревновала к Рейчел, у нее не было ни малейшего повода убивать мою жену, так как все члены съемочной группы знали, что Рейчел собирается разводиться со мной и выходить замуж за Остина.